АВСТРИЙСКИЕ НЕЗНАЙКИ НА РОССИЙСКОЙ ВЫСТАВКЕ

"Какая барыня ни будь, ..."
(русская народная поговорка)

На весенней московской выставке «Интерполитекс 2002» вне всяких сомнений был гвоздь программы, а точнее: гвоздь с гвоздихой. Я имею в виду экспозиции суперэлитного охотничьего оружия от известных австрийских оружейников: Хофера и Фанцоя.

Хофер приехал в город-герой Москву самолично, а герр Фанцой командировал в белокаменную свою дочку Даниэллу. Их экспозиции соседствовали и были расчетливо расположены в центре зала, в окружении экспозиций самых дорогих московских оружейных салонов: «Арсенал», «Кольчуга» и пр. Нет необходимости говорить о том, что оружейная роскошь, покоившаяся на бархате, потрясала воображение посетителей выставки. Хотя, справедливости ради, гораздо большее потрясение уважаемой публики вызывала цена этой прелести. На ценнике для африканского штуцера красовалась написанное шариковой ручкой Петером число из семи цифр: 1.165.000 долларов. Но это так, к слову.

Великий Петер Хофер оказался совсем не таким, каким читатели привыкли видеть его на страницах оружейной периодики. Там мы видели этакого доброго молодца (кровь с молоком) лет тридцати с несходящей улыбкой на румяном лице.

А в Москву нам привезли откровенно пожилого человека, хмурого, озабоченного, с непонятной то ли грустью, то ли усталостью в глазах и всклоченной прической. Посетители увидели сумрачного насупленного мужчину, который так ни разу и не улыбнулся за все четыре дня выставки.

Впрочем, известному австрийскому оружейнику вполне хватало поводов для грусти и тоски. Дело в том, что почти половина разложенного на зеленом бархате чудо-оружия была сделана, что называется в «белом» виде. Другими словами, на наружных поверхностях металлических деталей отсутствовали элементы декоративно-художественной отделки и, соответственно, покрытие. К такому оружию можно прикасаться только руками, облаченными в белые перчатки. Где-нибудь в Европах именно так все и происходит. Что же до московских европейцев, то последние, завидев такую красотищу, незамедлительно протягивали к ней свои шаловливые потные ручонки. Завладев «игрушкой» стоимостью в несколько «Мерседесов», они начинали процесс оглаживания-ощупывания, всякий раз норовя при этом разок-другой-третий раскрыть и закрыть ружье, чтобы щелкнуть курками вхолостую. Датчики охранной сигнализации, конечно же, не работали (чисто российская специфика), а надписи «Оружие трогать запрещено!» никого не гипнотизировали. Поэтому непрерывно интервьюируемый Хофер помимо ответов на вопросы должен был ещё и зорко смотреть за своими творениями. Понятно, что интервью его постоянно прерывались, поскольку он то и дело хватался за сердце, раздвигал окружающих и бросался на выручку своего очередного сокровища, которым вероломно овладевал очередной нетерпеливый любитель оружия. Вырвав из рук последнего свое детище, Петер начинал долго и тщательно протирать металлические поверхности белоснежной салфеткой, после чего укладывал оружие на место. Увы, через несколько минут его интервью опять прерывалось.

Даже меня это зрелище, знаете ли, в конце концов, стало раздражать, и я, забавы ради и порядка для, даже разок рявкнул во весь голос: «ФЭРБОТЭН!» (FERBОTEN – запрещено). Ребятки убрали руки, но через пару минут очередные посетители начали проделывать с оружием ту же самую пантомиму.

Дочка Фанцоя, наоборот, была само очарование. Стройная, красивая, улыбчивая австриячка с великолепной фигурой и упругим телом спортсменки притягивала внимание посетителей выставки ничуть не меньше, чем неотразимое фанцойское оружие. Что же до интервьюеров, то те, узнав, что Даниэлла не просто дочь знаменитого оружейника, а и сама – оружейница да вдобавок к тому же ещё и активная охотница, просто млели от восхищения. Поэтому герр Фанцой мог по праву гордиться своей родственницей и коллегой.

Находясь, как я уже говорил, в самом центре выставки, австриец с австриячкой, конечно же, сорвали банк внимания и интереса, как среди тех, кто хоть что-то понимает в оружии, так и среди тех, кто пришел просто поглазеть на всякие и разные стрелялки. Согласитесь, не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы представить, какие огромные бочки елея вскоре прольются на героев моего «романа» на страницах ближайших номеров российской охотничье-оружейной периодики маститыми беллетристами от оружейной тематики и какие восторженные ахи и охи будут в текстах их статей в окружении многочисленных восклицательных знаков! Так все и произошло.

Впрочем, как любил говорить бывший президент СССР Михаил Горбачев: «И это правильно, товарищи!». Оружие, сделанное австрийскими мастерами было действительно великолепно! Многие тысячи часов высокопрофессионального труда создали то, что нельзя смотреть без восторга и удивления на предмет того, какую же красотищу способны создать человеческие руки!

Друзья мои стрелки и охотники! Будучи не просто оружейником (это теперь моя профессия), а еще и первым ложевщиком Российской Федерации (шутка моих друзей), я, сами понимаете, осмотрел ложи хоферовских и фанцойских образцов не просто предельно внимательно, но ещё и КРИТИЧЕСКИ, как профессионал.

И я испытал самый настоящий шок от увиденного мною зрелища, замешанный на возмущении, переходящем в негодование.

Нет, к металлическим деталям и узлам оружия никаких претензий у меня не было, и быть не могло. Абсолютно безупречная сверловка и спайка стволов; стопроцентное прилегание трущихся поверхностей, изумительная подгонка – все это просто завораживало. Это – предел, к которому нужно стремиться любому оружейнику. А перед работой граверов просто можно (и нужно!) снять шляпу и низко ей поклониться!

Что же касается лож, то моей самой первой реакцией было недоумение. Я не поверил своим глазам и сначала сказал сам себе, что этого не может быть! Увы, вид лежащих на зеленом (у Фанцоя) и на черном (у Хофера) бархате «шедевров» убеждал меня в обратном.

Первое, что бросилось мне в глаза, это насечка «рыбья чешуя» на штуцере от Фанцоя. Она была сделана крайне небрежно. Резчик, выполнявший насечку, допустил следующие ошибки:

  • Наружные радиусные края «чешуек» имели уплощения.

  • Ряды «чешуек» были расположены крайне неравномерно, то есть, как говорится, «гуляли».

  • «Чешуйки» на шейке приклада были неправильно ориентированы.

Должен Вам сказать, что первые две ошибки достаточно распространены среди начинающих резчиков (учеников). Как правило, они допускаются лишь в самом начале обучения, когда ученик-резчик работает не на ложах для реального оружия, а на специальных рабочих заготовках-имитаторах. Нарезка «рыбьей чешуи» – чрезвычайно непростое занятие, для которого требуется кое-что с добавлением «ОЧЕНЬ», а именно: очень верный глаз, очень твердая рука, очень хороший специальный инструмент и, наконец, очень серьезный практический мастерский навык, закрепленный достаточно продолжительным обучением. Число испорченных учеником заготовок при наработке устойчивых навыков исчисляется многими десятками. При всем, при том работа эта требует предельной собранности, внимательности, поскольку сколы и зарезы в ней не допускаются.

Ну, а третья ошибка австрийского резчика является просто-таки ВОПИЮЩЕЙ!!! Эту ошибку не делают даже ученики, поскольку мастер-наставник на самом первом занятии «вбивает» им в голову одно простое-препростое правило: «Рыба всегда смотрит в глаза стрелку».

Поясняю, что здесь имеется в виду. Каждый из нас, конечно же, представляет себе, как устроена настоящая чешуя у настоящей рыбы. Это плоские роговые пластинки, один (внутренний), обращенный к голове, край которых закреплен на коже рыбы, а второй (внешний), обращенный к хвосту, свободен. Чешуйки располагаются на коже ровными рядами в направлении, перпендикулярном позвоночнику рыбы. Один ряд чешуек как бы накладывается снаружи на другой, следуя в направлении от хвоста к голове. При этом каждый следующий поперечный ряд чешуек сдвинут по отношению к предыдущему на половину продольного размера чешуйки.

Из всего вышеупомянутого следует, что своей наружной частью «чешуйки» на цевье и шейке приклада должны смотреть в ТУ ЖЕ СТОРОНУ, в которую смотрит стрелок. Почему? Все очень просто. Удерживая оружие в руках, стрелок прижимает его торцевой плоскостью приклада к своему плечу, то есть, как бы тянет оружие к себе. Козе понятно, что внутренняя поверхность левой ладони должна зафиксироваться на цевье, а внутренняя поверхность правой - на шейке приклада. В нашем случае это будет возможно лишь только тогда, когда острия «чешуек» противодействует этому движению. А такое может быть лишь в случае, когда они ориентированы в сторону ПРОТИВОПОЛОЖНУЮ движению рук, то есть в ту сторону, куда смотрит дульная часть стволов.

Кстати есть и вторая весьма серьезная причина того, почему НЕЛЬЗЯ острия «чешуек» ориентировать в сторону стрелка (поворачивать «рыбу» к стрелку хвостом). Все дело в отдаче оружия, импульс которой, как известно, и увесист, и скоротечен. А это может означать только одно: острия «чешуек» в противном случае будут рвать кожу на тех поверхностях ладоней стрелка, которые непосредственно контактируют с цевьем и шейкой приклада.

Вот и вся теория! Кстати все то, о чем я выше упомянул, подтверждается практикой. К слову сказать, за свою жизнь я держал в руках не менее полусотни дорогих двойников и тройников от «Кригхоффа», «Хэйма», «Боровника», ложи которых украшала насечка «рыбья чешуя». Везде она была выполнена безупречно. И тот удивительный факт, что эта элементарная истина почему-то не известна резчикам, работающим на Фанцоя и Хофера, мне совершенно непонятен. Кстати, я попытался растолковать все вышеупомянутое очаровательной Даниэлле с помощью Андрея Юрьевича Степина (единственного и неповторимого). Тот, помнится, потом шепнул мне на ушко: «Надо же! Никто не заметил, а вы заметили».

А резчики Хофера подложили еще одну свинью своему работодателю, сделав на цевье одного из его штуцеров «рыбью чешую», с «чешуйками», направленными... вниз (!?). К тому же, наверное, по закону подлости (вот ведь невезуха какая!) фото ИМЕННО ЭТИХ дефектных штуцеров хоферовские рекламщики разместили на его буклете, привезенном на выставку «Интерполитекс 2002». Не верите? Проверьте! Буклетов этих разошлось среди посетителей немало.

Но песенка моя про ложи хоферовского супероружия еще не спета. Это были «цветочки». А «ягодки» меня попросту убили.

Друзья мои стрелки и охотники. В ложевом деле есть ряд правил (писанных и неписанных), нарушать которые уважающий себя (и будущего владельца оружия) ложевщик просто не имеет права. Наиглавнейшее из них, касается недопустимости косослоя в шейке приклада – самой слабой и уязвимой части ложи оружия. Другими словами, с какой бы стороны мы не смотрели на шейку ложи, сделанную из ИДЕАЛЬНО подобранной заготовки, ее волокна всегда должны быть ориентированы вдоль шейки. Это, вообще говоря, даже не просто правило. Это АКСИОМА!

Подноготная этой аксиомы проста и понятна. Возьмем, к примеру, два бруска, выпиленных из одной ореховой заготовки, различающихся лишь ориентировкой волокон. В одном бруске волокна должны быть ориентированы вдоль бруска, а в другом - наискосок. Положим оба бруска поочередно меж двух кирпичей и нанесем по каждому из брусков по удару молотком одинаковой силы. Что мы будем наблюдать? С прямослойным бруском ничего не случится. Он спружинит и отбросит молоток в обратную сторону. А косослойный брусок моментально развалится на две части. Рискуя показаться занудой, я, тем не менее, повторю то, что шейка приклада – это самая слабая и самая уязвимая часть ложи. Поэтому, косослой в ней недопустим!

Среди прочих, особенно слабы и уязвимы шейки прикладов ружей с УСМ* на боковых досках и ружей с УСМ на нижнем основании, но имеющих боковые фальшдоски. Вся беда этих шеек заключается: во-первых, в большом объеме выбранной из массива шейки древесины (до 70%), что естественно самым отрицательным образом влияет на их прочность. Во-вторых, в шейке (а конструктивно этого избежать невозможно) появляются резкие переходы в массиве от одной толщины к другой, и начинает свою безжалостную работу такая наука, как сопромат, со своими концентрациями напряжений в местах резких переходов по толщине.

Поэтому, исходя из вышеупомянутого, у ложевщика-профессионала процесс изготовления ПРАВИЛЬНОЙ ложи разделяется на три практически равноценных по значимости и важности этапа:

Первый – подбор соответствующей качественной заготовки.

Второй – ориентирование контура будущей ложи на заготовке.

Третий – собственно изготовление ложи.

Повторюсь: только ЧЕСТНАЯ и безжалостная (по отношению по всем имеющимся в наличии у ложевщика заготовкам) работа по реализации первых двух этапов, может привести к успеху.

Пренебрежение вышеупомянутыми правилами сводит на нет все усилия по изготовлению действительно ПРАВИЛЬНОЙ ложи, которая помимо своей красоты, должна иметь срок жизни, сопоставимый со сроком жизни металлических узлов оружия.

Увы, и Фанцой и Хофер на подавляющем числе образцов оружия, привезенных на «Интерполитекс 2002», пренебрегли этими правилами. Да, я допускаю мысль, что, скажем, на малокалиберные штуцерки (кал. 17), больше похожие на игрушки с их совершенно минимальной отдачей, «косослойные» требования не столь уж существенны. Но, извините, на ложах «переломок» под обычные и уж тем более под африканские калибры, пренебрегать азами ложевого дела может только либо ненормальный, либо дилетант.

Да и на австрийские элитные карабины, глядя, было от чего выпучить глаза в полном недоумении. Фанцойский карабин системы Маузера под сумасшедший патрон 378 УЭЗЕРБИ МАГНУМ имел в шейке приклада направление волокон древесины ОТ СПУСКОВОГО КРЮЧКА К ПЕРЕДНЕЙ ЧАСТИ ГРЕБНЯ(?).

Памятуя, ЧТО ЭТО ЗА ПАТРОН (!!!), почти со стопроцентной уверенностью можно предположить следующее: после нескольких десятков выстрелов шейка ложи неминуемо треснет и ее острая часть как бритва разрежет правую руку стрелка как раз между основаниями большого и указательного пальца, а возможно и отсечет большой палец напрочь! Правда, находящийся неподалеку Андрей Юрьевич Степин (единственный и неповторимый) шепнул мне тихонько на ушко, что внутри шейки якобы находится стержень из лима, чем несказанно меня удивил. Как я уже сказал выше, у ложевщиков-профессионалов есть писаные и неписаные правила. О некоторых правилах писанных Вы уже прочитали. Что же касается неписаных правил, то речь идет о своеобразном кодексе чести оружейника, который называет себя МАСТЕРОМ. Так вот, истинный мастер, уважающий себя и заказчика, никогда не будет заколачивать можжевеловый шкворень в шейку новой ложи. Да, до этого может опуститься какой-нибудь кустарь-подпольщик, трясущийся над имеющимися в его распоряжении двумя-тремя заготовками, но это – позор для ложевщика, делающего ложу для суперэлитного оружия, стоимость которого в долларовом эквиваленте измеряется шестизначным, а то и семизначным числом.

Я бы мог продолжить этот печальный список дефектов оружия, привезенного на выставку Фанцоем и Хофером, но, размеры журнальной статьи, увы, не безграничны.

Непонятным для меня остается одно: на что рассчитывали австрийцы, привезя в Россию оружие с явными дефектами? Думали сыграть с дорогими россиянами в лохотрон и выиграть? Или посчитали, что мы здесь по-прежнему здесь лаптем щи хлебаем?

Увы, это останется для меня загадкой, поскольку от разговора на эту тему они уклонялись, под благовидными поводами всякий раз, когда я пытался его завязать. Маленький нюанс... Хофера я пытался разговорить ТРИЖДЫ не без услуг его бессменного переводчика Николая Николаевича. Я очень тщательно выговаривал оружейные термины и, естественно, прислушивался к переводу. Увы, слова: «штуцер», «карабин», «тройник» он переводил Петеру одним-единственным словом «ВАФФЕН» (WAFFEN-оружие). Будучи в этой жизни человеком внимательным и наблюдательным, я не мог не заметить снисходительно-насмешливой искорки, мелькавшей при этом в глазах грустного Хофера. Причина этого тогда осталась для меня непонятной. И только потом, несколько месяцев спустя, один из моих друзей, с которым я поделился своими впечатлениями о выставке, именно в этом месте моего рассказа вдруг не просто расхохотался, а таки ЗАРЖАЛ, как лошадь. Закончив смеяться, он, в ответ на мой недоуменный взгляд, сказал, что... ПЕТЕР ХОФЕР ОЧЕНЬ ДАЖЕ НЕПЛОХО ГОВОРИТ ПО-РУССКИ (?!). Почему? Да потому, что…. оба они в свое время учились в одном классе школы при советском посольстве в Западном Берлине. Оказывается, в те времена получение своими детьми образования именно в этой школе среди дальновидных зажиточных немцев и австрийцев считалось очень престижным и перспективным делом.

А тогда на выставке мне только и оставалось напоследок вручить герою и героине моего «романа» дисконтные карты с пожизненным сроком действия, гарантирующие им пятидесятипроцентную(!) скидку на любые услуги оружейного предприятия, на котором я тогда ешё работал.

Грустный Петер Хофер на это никак не прореагировал, а весёлая и очаровательная Даниэлла Фанцой вытянула руку вперед, сжала пальцы в кулак, подняла вверх большой палец и мигнула... полраза.

Александр ПОСУДИН